В 1764 году Смольный институт благородных девиц стал первым женским образовательным центром в стране. Одновременно знания там получали 200 девочек с 12 до 18 лет. Некоторым успешным выпускницам позволяли служить при дворе царя — это считалось высшей наградой.
Однако темная сторона тоже была. Слово “институтка” стало синонимом инфантильности и наивной глупости, система больше ограничивала учениц, чем способствовала их становлению. Подробности непростой жизни в Смольном рассказывали его выпускницы — некоторые из фактов явно перевернут ваше представление.
Существовало деление на “своих” и “чужих”
Исключительных девиц, которые были хороши всегда и во всем, называли парфетками (parfaite — «совершенный»). Им противостояли те, кому новый уклад строгой жизни нравился мало. Некоторые открыто оказывали сопротивления устоям института — их бунт мог проявляться в открытую, с криками и недовольствами, и едва заметно — например, неаккуратной прической или чуть повышенным тоном в обычном разговоре. За “некорректное” поведение девушек провозглашали мовешками (от французского слова mauvaise — «дурной»). Деление на эти касты сразу же определяло дальнейшую судьбу учениц: зарекомендовавшим себя парфеткам многое спускали с рук, а вот мовешек держали в ежовых рукавицах.
Преподавали только одинокие женщины и некрасивые мужчины
Преподавателями девушек обычно становились незамужние дамы, некоторые с невероятно скверным характером из-за порицания в обществе. Мужчины тоже работали в институтах, правда, брали на должности женатых, пожилых и желательно непривлекательных — все, чтобы не искушать молодых студенток.
Полюбить могли кого угодно
Доступа во внешний мир у учениц не было. Из-за ограниченности выбора, но все еще живущего желания хоть кого-то обожать, чувства могли возникнуть и к старшей ученице, и к преподавателю-мужчине, даже к священнику. Такому “предмету любви” дарили подарки, молились за него, иногда страдали: пили уксусную воду или царапали имена на руке. Любовный интерес был по большей части платоническим: если мужчина-кумир женился, восхищаться начинали и его невестой.
Истерия по императору
Другим идолом для девиц становился император, иногда совершавший визиты в институты. Порой фанатизм переходил все границы: девушки искали кусочки с царского стола и хранили их в засушенном виде как талисман. Иногда удавалось получить платок государя: его делили на лоскутки и носили как украшение на груди.
Настоящего успеха добивались единицы
Несмотря на нелестные характеристики таких заведений, некоторые из выпускниц самого известного института — Смольного — смогли добиться небывалых высот в своих карьерах. Среди почетных деятелей, окончивших Смольный, есть первая русская женщина-воздухоплаватель Прасковья Гагарина, разведчица Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг, первая женщина-дипломат Дарья Ливен и некоторые другие женщины, имена которых, в принципе, можно пересчитать по пальцам.
Воспитанницы жили в армейских условиях
Статус неженок зря приписали к студенткам институтов благородных девиц. Во-первых, жили они в спартанских условиях: в спальнях температура не превышала 12–16 °С, одеяла при этот намеренно были тонкими. День начинался в 6 утра с умывания ледяной водой, завтрака и молитв. Прогуляться можно было только на территории пансионата и исключительно в разрешенные для этого часы. За девушками пристально следили и днем, и ночью. Редкая радость для воспитанниц Смольного — выход в Таврический сад, тоже строго контролировалась: на время прогулки студенток вход в сад для других посетителей закрывался.
Общаться с семьей было запрещено
Домой во многих учебных заведения не отпускали, максимум — родственники могли сами навестить девушку в стенах института. Письма проходили цензуру. Считалось, что так можно будет оградить девиц от дурного влияния большого мира. Однако даже тут студентки умудрялись искать пути обхода: например, платили горничной и получали письма в исходном виде. Зачастую прервать обучение можно было только по действительно веской причине.
Наказания были категоричными и оскорбительными
Девиц не били, пожалеть о проступке заставляли через психологическое унижение. Замечали неряху — ей на платье прикалывали рваный чулок. Ловили за бранью — вешали на шею огромный картонный язык. Некоторых заставляли есть стоя, при этом даже если девушка подчинится и пообедает так, она все равно навлекла на себя еще больший гнев — тогда считалось, что стоя едят только падшие женщины. За серьезные проблемы прибегали к крайней мере наказания — надевали тиковый передник (из грубой ткани для матрасов).
Многие становились “социальными инвалидами”
В первые годы работы в институтах была сильная образовательная программа: с языками, математикой, историей, физикой и всем остальным. После больше стало “декоративных” дисциплин, таких как пение, танцы, рукоделие. Успеваемость и знания перестали быть первостепенно важными, упор делался на смирение и этикет. Задавать вопросы и выражать мнение строго запрещалось.
Из-за этого, кстати, после выпуска многие девушки возвращались в мир ограниченными. И не только в плане образованности, но и быта: им трудно было общаться с другими людьми, выполнять простые домашние дела и ориентироваться в городах.
Оставить комментарий